Париж как предтеча войны цивилизаций в Европе и поле ее первого сражения.

"Не стройте иллюзий,
за пять минут до войны - всегда мир"
Жан-Мари Ле Пен

Наверное, сегодня уже большинство россиян, с тревогой следящих за событиями во Франции, начинает осознавать, что - "пылающий Париж", это и есть та Европа, в которую, как к цели национального развития, зовут нас наши доморощенные либералы.

Именно в этом конфликте могут увидеть свое "светлое будущее" государства Прибалтики, Украина, Польша, Чехия, Болгария и другие адепты Единой Европы.

Для Латвии, Литвы и Эстонии это, к тому же специальная информация к размышлению о роли своего русского христианского населения, которое, при их национальной политике, может быть довольно быстро заменено на арабскоговорящее.

Так что происходит сегодня в Европе?

Лев Гумилев определял современное состояние этногенеза Европейского суперэтноса как фазу "инерционную" или стадию "цивилизации".

"Фаза инерции - плавное снижение пассионарного напряжения этнической системы после надлома. Эту фазу трудно назвать "рассветом", так как ее существо заключается в растранжиривании богатств и славы, накопленных предками.

Отличительной чертой инерции, является сокращение активного социального элемента и полное довольство эмоционально пассивного и трудолюбивого обывателя".

В фазе инерции способность к расширению ареала снижается, и наступает пора воздействия на ландшафты собственной страны. Растет техносфера, то есть количество нужных и ненужных зданий, изделий, памятников, утвари - разумеется, за счет природных ресурсов. Этнос теряет связь с почвой, то есть с жизнью, и наступает неизбежный упадок.

"Облик этого упадка обманчив. На него надета маска благополучия и процветания, которые современникам представляются вечными, потому что они тешат себя иллюзией о неисчерпаемости природных богатств или технической мощи прогресса.

Но это - утешительный обман, рассеивающийся после того, как наступают роковые события последнего фазового перехода этноса к обскурации, то есть к этническому распаду"( Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению. - М.: Рольф, 2001 - 384с., с илл) . Так говорит теория.

Что же показывает практика?

С одной стороны, мы видим попытку реализации Европой собственного континентального геополитического проекта в виде "всерасширяющегося Евросоюза".

С другой стороны, мы не можем не отмечать явных признаков "золотой осени цивилизации", о которой говорил Лев Гумилев, но, наверное, уже ее "поздней" части.

А с третьей - мы видим процесс интенсивного замещения коренных этносов Европы, все более консолидирующимся Мусульманским субэтносом, то есть этносом, имеющим в своей генетике другую шкалу базовых ценностей. Ислам как основная религия (и идеологическая основа) этого субэтноса, составляет существо его образа жизни, что делает субэтнос монолитным и управляемым.

Этот субэтнос практически несмешиваем с коренным (белым и христианским населением) и скоро будет способен к самостоятельным проявлениям своей новой и консолидированной самоидентификации, и к борьбе с коренными этносами Европе прямо в ареалах их исторического месторазвития.

Именно этот процесс мы сегодня наблюдаем, пока еще, в Западной Европе, притом, что этот процесс имеет явную тенденцию к нарастанию, расширению, ускорению и агрессивности.

Случайно ли все это? На наш взгляд - нет, не случайно.

Нам представляется, что христианская Западная Европа и ее прямое детище - США сделали все возможное, чтобы ускорить свой собственный конец как одной из особых и великих цивилизаций.

Во-первых, она создала "либерализм", как до того - "капитализм", "фашизм", "национализм", "социализм", "демократию и права человека" и все другие "великие политические технологии", не предложив притом человечеству, ни одной идеи равновеликой мировым религиям, которые, как известно, все пришли с Востока.

Во-вторых, она определила примат "индивидуального выживания", конкуренции, рынка, выгоды и личного успеха любой ценой. Именно эти ценности лежат в основе права сильного на хорошую жизнь за счет любых других неуспешных, и формирования атмосферы и климата всеобщего оторговления и продажности. Все это привело к утрате национальных святынь и идеалов, оставив вместо них "успех" как мерило высшей ценности.

В-третьих, погоня за прибылью, привела к тому, что практически все высокотехнологичные производства и часть прикладной науки ушли из Европы в дешевые "развивающиеся страны третьего мира". Именно этот фактор породил национальное иждивенчество коренных этносов, способствовал утрате его научной и технологической самостоятельности, а так же создал развивающую национальную среду не у себя, а в странах с дешевой рабочей силой.

Другими словами, Европа и США готовят сами своих технологических и интеллектуальных конкурентов, и цивилизационных оппонентов.

В-четвертых, государства и народы Европы уже не в состоянии поддерживать дееспособность собственных национальных экономик и сферы жизнеобеспечивающего сервиса. Именно эти сферы наполняются "мигрантами" из Африки и Азии, то есть людьми того самого "третьего мира", на эксплуатации которого построено благополучие Запада.

В-пятых, Запад ввел в политический обиход примат "прав человека" и "политкорректность", чем напрочь отмел любой здравый смысл человеческого бытия.

Именно эти факторы способствуют прямому вырождению коренных этносов Европы.

Запад, уравняв в правах: преступника и его жертву; юную невесту и ее юного мужа, решивших создать семью, с семьей геев или лесбиянок; политика, разорившего народ, вора предпринимателя укравшего миллионы у своих работников и честного труженика - сделал все, чтобы стать "средоточием скверны и зла".

Официальная разрешенность прямого разврата делает культуру Запада заранее ущербной в глазах людей не западных цивилизаций и вызывает у них ощущение собственной значимости и первородности.

"Бунт подонков" всегда начинается с неуважения ими культурных основ государства пребывания и прав его коренных жителей, так как "пришлые чище, чем они".

В шестых. Мы считаем, что как всегда "фраера сгубила жадность" и, прибавим мы - недальновидность.

Запад принципиально не хотел тратиться на ассимиляцию арабов мусульман на европейской территории своих государств. Это было "невыгодно" и он отделывался "щедрыми социальными подачками", так как программы ассимиляции имеют другой порядок трат, и подразумевают "принудительное, организованное, целенаправленное, неспешное и избирательное включение иммигрантов в ткань собственной европейской идентичности, основанной на европейской истории и культуре, и не признающей никаких других прав, кроме прав народа - хозяина земли и коренной культуры, не признающей никакого плюрализма в идеологии, политике и государственной практике".

В-седьмых, Когда Франция осуществляла компактное расселение "цветных французов" на окраинах больших городов и даже в составе специальных "городов-спутников", то допустила ту самую первую роковую тактическую ошибку, которая сказывается "стратегическим проигрышем всей компании".

Когда Франция, для того, чтобы казаться самой лучшей и демократической страной Запада: "специально" перестала контролировать приток мигрантов; шла на удовлетворение всех требований "своих новых граждан"; всегда и специально подчеркивала, что они "уже французы, а значит - такие же, как и мы, и, даже - они и есть мы"; когда власть "специально", чтобы доказать "им и миру" свою "особую заботу о правах своих, может и не самых праведных, но все же собственных, хотя и заблуждающихся, граждан", исключила саму возможность ответного (и обоснованного) насилия относительно явных и откровенных преступников - она уже проиграла "им" войну за Францию.

Дело в том, что "они" не хотят быть "нами", они хотят быть "собой", а значит, им не нужны ни "мы", ни наша европейская культура.

"Они" гордятся своей исламской идентичностью, уже понимают свою силу, и уверены, что "это государство" им ничего "ни предложить, ни сделать" не может.

Они уже почти готовы устанавливать силой, (правда, пока еще, года два-три, используя демократические процедуры), свой "новый порядок" в Европе, который, очевидно, будет основан на законах "шариата".

Сегодня мы уже не находим мирных вариантов развития событий, способных "все вернуть в исходное положение", кроме, масштабной, в конечном счете жесткости и крови.

***

Историческая правда такова, что первым подобным бунтом были выступления белых студентов в шестидесятых годах двадцатого века.

Относительно нынешнего, они были еще более масштабными, кровавыми и длительными, и кончились тем, что государство, согласившись "начать уход из общества", развернуло ряд национальных социальных программ, облегчило натурализацию и прием в университеты выходцев из бывших французских колоний, приручило лидеров молодежи и только ужесточило правовую национальную сферу.

На этом "восстании" практически завершилась история "французской национальной пассионарности" имеющей собственные исторические культурные и этнические корни. Другими словами - нация выродилась.

Сегодня Франция переживает второе пришествие "бунта подонков" уже арабского происхождения. Этот бунт тоже имеет существенную пассионарную составляющую, имеющую явную тенденцию к возрастанию. Не хочется, но приходится констатировать, что мы присутствуем при рождении нового европейского этноса имеющего в целом мусульманскую генетику.

Во всей проблеме физического выживания Европы как цивилизации, есть несколько главных вопросов, ответы на которые формируются буквально сегодня и буквально - каждую минуту.

Первый. Хватит ли сил у Европы в принципе решить на своей территории коллизию взаимодействия этносов, находящихся в разных стадиях своего этногенеза?

Ответа, тем более однозначного, мы не видим. Более того, зная состояние "руководящих умов" Европы, мы более склонны считать, что ни понимания существа этого вопроса, ни даже воли его поставить, а не то, что решать, у современной политической элиты Европы нет.

Второй. Возможен ли вообще компромисс, и если будет выбран вариант компромисса, то в чем он будет состоять?

Уж не в "голове" ли Николя Саркози, последнего способного на решительные действия министра Франции?

Тогда, спрашивается, что еще должна сделать Франция и Европа чтобы "бунтовщики" успокоились и стали "нормальными гражданами великих демократических государств"?

Ответ практически уже дан Парижем и лозунгом его окраин: "уйдите и не мешайте нам жить".

Другими словами, Белой и Христианской Европе говорят о том, что она уже не нужна и мешает жить "им", практически ей предложено "тихо накрыться белой простыней и медленно ползти к кладбищу".

Надо сказать, что пока причины "бунта" носят социальный характер, всегда есть возможность компромиссов, договоренностей и урегулирования.

Но мы уверены в том, что как только причины напряжений будут носить религиозный характер (что само по себе представляется со временем, неизбежным), то война, кровь и жесткое подавление любых "выступлений граждан" будет неизбежным.

Кстати сказать, все предыдущие политики и государственные практики и Франции и Европы строились почти исключительно на компромиссах, так что сегодняшний "бунт подонков" есть ни что иное, как результат государственной политики компромиссов.

В этих условиях, главное определиться, в чем может состоять существо компромисса, и возможен ли он вообще.

Конечно, и частично - в расширении программ социальной адаптации, в их масштабах, качестве финансирования, информационной поддержки и так далее.

Но ведь в Западной Европе это все уже было и есть, и практически в каждом из ее государств. Это значит, что никакое увеличение количества программ, ни даже резкое улучшение их качества - не способны решить проблему цивилизационных напряжений в Европе, так как сегодня мы имеем факт наличия в ней системы цивилизационных противоречий.

Вспомним, что "цивилизационные противоречия", это противоречия между народами (этносами) имеющими в своей национальной генетике, разные шкалы базовых национальных ценностей, и относящих себя (идентифицирующих себя) к разным цивилизациям.

Это значит, что противоречия между цивилизациями практически непримиримы, а сосуществование этносов разных цивилизаций в рамках одной территории, как минимум затруднены.

Практически единственным позитивным исключением из этого правила является пример великих европейских Империй прошлого - Русской и СССР, (которые исчезли по основаниям, совсем не связанным с их собственными внутренними цивилизационными или национальными противоречиями) притом, что основой их силы были их собственные мощные и самодостаточные титульные нации. Но что сегодня есть, например, титульная нация Франции, США или Бельгии, и как само это понятие может существовать в рамках "продвинутых и политкорректных западных демократий"?

Третий. Если будет выбран силовой вариант решения проблемы, то кто будет его реализовывать?

Опыт истории показывает, что в ситуациях явного национального кризиса и особенно в обстановке начинающейся гражданской войны, органы внутренних дел никогда и нигде не действовали эффективно, или доказывали свою состоятельность.

Это случалось не потому, что они были непрофессиональны или не понимали серьезность обстановки. Дело как обычно заключалось в том, что: во-первых, не было решений; во-вторых, командование "боялось" применения собственной силы; в-третьих, масштабы необходимых силовых воздействий на ситуацию превышали возможности органов внутренних дел и специальных служб.

Тогда всегда власть обращалась к армии.

С одной стороны, и на первый взгляд, очевидно, что кризисную и предвоенную ситуацию может исправить или спасти только армия. Но, зная возможности армии и ее профессиональную предназначенность, мы беремся утверждать, что армия действительно способна решить часть задач по стабилизации общей обстановки в стране, но, безусловно не должна решать их все и своими специфическими способами.

Задачи: по "изоляции поля боя" (районов беспорядков); по проведению "массовых и масштабных зачисток"; обеспечение комендантского часа и общей безопасности на улицах; уничтожение "гнезд террора, главарей и зачинщиков" ей, безусловно, под силу, но задачи "замирения сторон" - не ее дело.

Армия как последняя надежда нации и опора государства, как средство является эффективным, но достаточно грубым, так как всегда есть опасность, что она опять "позволит себе немного лишнего".

Кроме того, крайне важно, чтобы армия всегда была уверена в том, что никакие политики ее не "подставят", то есть не сделают ее заложницей своих политических игр, и не будут сваливать на нее свои собственные неудачи и ошибки.

Мы считаем, что Ширак правильно делает, что максимально оттягивает введение чрезвычайного положения в стране и широкомасштабное задействование армии в этом конфликте, хотя совсем обойтись без нее будет невозможно.

Ведь если армия не сможет сыграть своей стабилизирующей роли в этом национальном конфликте, то у Франции эффективных мер воздействия на ситуацию уже не останется и коренное население начнет защищать себя самостоятельно,

Это значит, что конфликт (который по определению может быть урегулирован) перерастет в (гражданскую) войну (которая, по определению подразумевает победу одной и поражение другой стороны), и общефранцузский, а, значит и общеевропейский хаос станет неизбежен.

Но это во Франции, где политическая воля все-таки существует.

В то же время, представить ее, например, в Германии в модели "Меркель" трудно, а в государствах Бенилюкса и вовсе невозможно, хотя … кто знает?

Тем не менее, проблема места и роли национальных армий и всего Северо-Атлантического альянса в возникшей коллизии безопасности Европы требует своего решения.

Нам представляется, что в случае массовых и все нарастающих беспорядков, при резком росте масштабов, агрессивности и разрушительности действий бунтовщиков, а также при распространении бунта на остальные государства Европы, и при однозначной угрозе конституционным режимам европейских государств - широкомасштабное применение национальных армий и задействование военной мощи НАТО станет неизбежным и оправданным шагом. Здесь, главное, не опоздать.

Четвертый. Если действия властей Франции, связанные с комендантским часом окажутся малоэффективными?

Все может быть быстро возвращено в исходное положение, то есть, к "всеобщему восстанию угнетенных" так как "угнетенные уже потренировались", и в следующий, и, очевидно, неизбежный раз - будут еще более организованы, мобильны, внезапны, вооружены и беспощадны.

Мы уверены, что это "восстание подонков" имеет явный смысл "пробы сил".

Если оценивать действия "банд поджигателей" профессионально, то нельзя не констатировать, что во Франции государство (и вся Европа) сталкивается с действиями организованных молодежных групп мусульманского населения, носящих сетевой и явный террористический характер.

Между тем, один из законов современной войны, связанный с "мятежевойной" или войной террористической, звучит так: "терроризм может быть побежден только еще большим террором превосходящей организации". Другими словами, политическому террору "групп населения" может или должен быть противопоставлен "террор государства".

А это значит, что рано или поздно (может быть и неизбежно) будет пролита кровь, что ситуацию и упростит, но и предельно ужесточит.

Кроме того, в варианте "жестких мер" государство может столкнуться с необходимостью массовых репрессий, которые могут быть эффективными только при их серьезной подготовке как оперативных мероприятий, притом, что они должны быть обеспечены необходимой правовой базой, специальной инфраструктурой.

Важнейшими составляющими всей системы комплексных действий государства, должны стать: решение проблемы быстрого замещения рабочих мест, занимаемых "мигрантами" коренным населением страны; и исключительно мощное и целенаправленное информационное обеспечение, только одно и способное заставить говорить нацию и мир даже об их "возможном успехе".

Более того, мы считаем, что Франции (и Европе, кстати, вместе с Россией) будут необходимы: как "чистка населения, связанная с принудительной экстрадицией; так и "зачистка национальной территории", связанная с уничтожением материальных, идеологических, информационных и экономических основ террора.

Вариант "мягких мер" заранее обречен на провал, в том числе и потому, что в нашем случае, противная сторона понимает, уважает и принимает только превосходящую силу государства, способную заставить себя уважать любыми средствами, и от которого невозможно укрыться.

Пятый. Что, в этом плане, могут реально сделать сами национальные государства, и что может сделать реального или предложить толкового так называемое "мировое сообщество"?

Любопытна реакция остальных "европейских демократий".

Сегодня и пока что, все они ведут себя так, как будто все это их не касается и никогда не коснется, хотя очевидно, что во всех их национальных телах уже созданы цивилизационные плацдармы радикального ислама.

Очевидно, что все остальные "демократически продвинутые" государства способны только "поддакивать сильному", например США, добавим - пока он силен, и, готов "мочить всех изгоев в сортире". По большому счету, они ожидают именно такого варианта развития событий, так как только в этом случае "либералы всех краин" могут рискнуть собственной политкорректностью во имя собственного выживания в своих пределах.

Нам представляется, что не во всех государствах Западной Европы аналогичная ситуация будет развиваться как во Франции. Мы считаем, что, например, в Германии или Австрии любая попытка масштабных беспорядков такого плана будет жестко пресекаться самими гражданами государства, так как в них уже существуют серьезные национально ориентированные политические силы и организации.

То, что они именуются "неонацистскими" или "шовинистическими", не меняет сути дела, так как сегодня, в силу явного вырождения государств как систем обеспечения национальной безопасности, к сожалению, именно эти организации представляют собою реальную силу спасения и выживания коренных этносов своих стран.

Более того, мы уверены, что даже в случае быстрого и жесткого подавления самого бунта во Франции и других затронутых им государств, политическая песня либерализма в них будет "уже спета", и к власти будут приходить все более жесткие национально ориентированные политические режимы.

Безусловно, будет пересматриваться в сторону ужесточения все правовое поле национальной миграционной политики государств Европы, а так же нормативы, критерии и порядок получения гражданства, и вся сфера прав и ответственности граждан и государства в этой сфере.

Не исключено, что в некоторых государствах могут, в последующем, приниматься жесткие меры к "нелегалам", вплоть до их ареста, принудительных работ для зарабатывания средств на "билет до дома" и их обязательной массовой и организованной принудительной экстрадиции. Притом, что проблема "подростковой преступности" будет сниматься их высылкой вместе с их семьями.

На мировое сообщество надежд нет никаких, оно, как всегда может только критиковать жесткие шаги правительств, соболезновать Европе и "бедным арабам", и ждать, когда это случится у них дома.

Шестой. Кто будет выбирать эти варианты?

Известно, что в управлении любого уровня, главная проблема, это - проблема принятия решения.

Внутри этой проблемы есть целый ряд своих собственных проблем.

Например: кто принимает решения(?); как принимается решение(?), то есть механизм принятия решения; во имя чего принимается решение(?), то есть его конечная цель как результат усилий государства, власти и нации.

Важнейшими составляющими решения являются определенность в критериях качества его выполнения. В нашем случае, это твердое установление, что, например: "сто процентов нелояльных к Франции лиц неграждан, должно быть интернировано"; "сто процентов граждан Франции, но нелояльных к государству должно быть в той или иной мере профилактировано"; "сто процентов ущерба должно быть взыскано с виновных"; "сто процентов виновных должны быть осуждены", и так далее.

В этом плане, мы не уверены, что "решающие все кадры" как политические государственные руководители государств Европы, способные на такие решения, еще существуют и могут оказаться дееспособными в спасении своих наций.

Как правило, в конечном счете, и в действительно серьезных ситуациях, в Европе всегда торжествует ни за что не отвечающая оппозиция, опирающаяся на "либеральные ценности" и гражданское общество типа "хьюман райт вотч" и других "правозащитников без границ". Именно они всегда доказывают власти и "уже уставшей и напуганной нации", что "стоящие у власти глупы и ничего не могут", а вот если бы у власти стояли именно они, то уже давно сняли проблему просто "откупившись" от нее.

Этот "финт" всегда кончается отставкой последних дееспособных министров, устройством фондов помощи "пострадавшим от рук полиции", легализацией "организаций и вождей бунта" и выделением дополнительного финансирования на их содержание, то есть, в конечном счете - национальным предательством.

Именно так разрушалась Европа как цивилизация и христианский суперэтнос, давший миру подавляющее число гениев, технологий, научных открытий, творческих озарений и все то, что сегодня можно назвать собственно цивилизованным человечеством.

Очевидно, что неизбежно встанут вопросы стандартов решений и действий власти. Стандартов не в понимании процедур и форм их принятия и реализации, а в однозначности понимания и трактовки их властью, нацией, Европой и миром.

Другими словами, мы считаем, что возможная (и, наверное, неизбежная) "двойная игра на двойных стандартах", как игра в политкорректность на национальной трагедии с задачей "сохранить лицо" не только не позволит "сохранить лицо Франции", но, в конечном счете, окончательно погубит ее и Европу.

Кроме того, принятие решения процесс не бесконечный.

Законы управления говорят о том, что, как правило, даже решение адекватное ситуации и даже из ряда целесообразных, только тогда может сыграть свою положительную роль, когда:

во-первых, оно принимается своевременно, то есть быстро;

во-вторых, когда политическая воля государства несомненна;

в-третьих, когда решение обеспечено ресурсами, правом и информационной поддержкой.

Вспомним, что во Франции решение о введении "комендантского часа" принималось двенадцать дней, и что все эти двенадцать дней в ее городах горели сотни машин, десятки школ, детских садов, магазинов и офисов, а власть "все сомневалась и сомневалась и пугалась собственной решительности", а в это время, как в русской поэзии, "а кони все скачут и скачут, а хаты горят и горят".

В качестве одной из очевидных проблем государственной власти Франции выявилось отсутствие отлаженной системы кризисного управления страной. Именно этим, на наш взгляд, вызван некий ступор власти, длившийся до "откапывания" необходимого закона еще "Алжирской давности".

Седьмой. Об "отцах" мусульманского террора в Европе.

Нам представляется, что "если хорошо поскрести", то за каждым фактом "исламского насилия" можно будет разглядеть физиономию "Американской демократической империи".

Нельзя не заметить, что всякий раз и всегда там, где появляется символ Американской демократии - ее солдат, и "своим сапогом" устанавливает "торжество демократии и прав человека" - там везде и, в конечном счете, всегда, торжествует исламский терроризм, принимающий национально-государственные черты.

Вспомним, чем кончилась, по словам "великого демократа современности" Вацлава Гавела "самая этичная война ХХ века" в Югославии?

Ответ известен - геноцидом коренного сербского этноса и его насильственным "исходом" со своих святых исторических мест развития, то есть из Косово, и появлением отдельного (имени "великих демократов всех времен и народов" - Клинтона, Солано, Холбрука, Олбрайт, Блера и так далее) "специального террористического анклава" в уже албанском Косово, то есть - в Европе!

Другими словами, Запад своими собственными руками придумал, отвоевал, создал и укрепил плацдарм террора и преступности в центре Европы. Это значит только одно, сегодня всем будет ясно, что если завтра во Франции, Бельгии или Швеции "боевики" начнут стрелять из боевого оружия в ненавистную им полицию, и начнут свергать "власть белых", то это оружие, как и сами "боевые отряды патриотов косоваров" прибудут из "анклава победившей демократии и прав человека".

Вспомним, чем (еще не) закончилась "прививка демократии" Америкой Ираку? Ответ известен - появлением плацдарма "Американской мечты" в центре Арабского мира, и образованием вполне террористического мусульманского анклава "международного терроризма", притом в том месте, где диктатурой Хусейна этот вид международной преступности был ликвидирован "как класс".

Если, к тому же, вспомнить о "резком колебании биржевых котировок", "снижении курса Евро (все относительно доллара, конечно)", "росте цен на энергоносители" и другие "экономические заморочки" эпохи перемен, то можно прийти к твердому убеждению, о том, что - эта наша жуткая эпоха, есть "эпоха имени Дяди Сэма".

В целом.

Очевидно, что мир все больше перемещается в "эпоху перемен", притом "с непредсказуемым концом", и почти без всяких шансов на предсказуемость и разум.

Сегодня весь мир напрягся в ожидании не столько "развязки" "итогов французской демократии", сколько ответа на вопрос - решится ли "дряхлеющая цивилизация Запада" подавить (выражаясь языком Николя Саркози) "восстание подонков".

Другими словами - Европа, ставшая первым (в новой истории человечества) полем войны цивилизаций регионального масштаба, с ужасом ждет исхода первого сражения во Франции.

Ждет и молчит, хотя всем ясно, что если во Франции, дай Бог, сегодня все кончится хорошо, то - проблема не снимется, и "бунт подонков" может "рвануть" в любом государстве Европы и практически в любое время, причем инициатива всегда будет исходить от "них".

Выбор самой Европы и самой Христианской цивилизации Запада не ясен. Более того, похоже, что бороться за собственную жизнь она уже неспособна и скоро будет готова "красиво и политкорректно" стать "Музеем старого человечества".

В общем, за что боролись, господа, на то и напоролись, вот горе то!

Сегодня уже перед всем "белым миром" стоит самый главный Русский сакраментальный вопрос: "Что делать?!"

И как всегда: "Ответом было им - молчанье!".

***

А что же Россия?

Такое впечатление, что Россия, или, по крайней мере, ее политическое руководство, то же ждет "чем дело кончится и чем сердце успокоится".

В то время, как аналогичная ситуация в России еще в более запущенном состоянии, а возможный, почти неизбежный и необратимый национальный кризис практически неизбежен, и - "нас не минует чаша сия".

Но об этом, в следующий раз.